АИВАДОН  ПРОЗÆ

 

Хосроу Шахани Шарк
(2 января 1930 - 20 мая 2002)

 

Персайнаг æвзагæй Дыгъуызты Залинæйы тæлмац


 

 


 

ТРИ РАССКАЗА

НЕУДАЧНИК
ТАКСИ-«ЛЮКС»
СМОТРИНЫ

 

ÆРТÆ РАДЗЫРДЫ

ИСКÆЙ ЗОНДÆЙ ЦÆРÆН НÆЙ
ТАКСИ-«ЛЮКС»
ЧЫЗГУЫНÆГ

 

    агъа – господин
ханум – госпожа
Ноуруз – Ногбон
тæлбыд – клетка
 

НЕУДАЧНИК

Мой старый приятель Акбар — самый неудачливый человек на свете. У него шестеро детей от пяти жён, причём все — на его шее!

Длинная это история, но я попытаюсь изложить её вкратце.

На днях случай привёл меня в загс, и там неожиданно я встретил Акбара, подписывавшего заявление о разводе со своей пятой женой Эффат.
 

 

ИСКÆЙ ЗОНДÆЙ ЦÆРÆН НÆЙ

Мæ рагон хæлар Акбар у æппæты æнамонддæр адæймаг зæххы цъарыл. Ис ын æхсæз сывæллоны фондз усæй, стæй уыдон се 'ппæт дæр — йæ бæрзæйыл!

Йæ хабæрттæ дардыл сты, фæлæ уын сæ æз цыбыртæй радзурдзынæн.

Ацы бонты цыдæр хъуыддаджы фæдыл загсмæ бауадтæн, æмæ уым æнæнхъæлæджы Акбарыл амбæлдтæн. Йæ фæндзæм ус Эффатимæ ахицæны куырдиатыл йæ къух фыста.
 

— Дома у меня настоящий детский сад! — завидя меня, произнёс он.— Я в полной растерянности, что с ними делать?

— Сам виноват! — ответил я.— Зачем надо было столько раз жениться и разводиться и с каждой заводить ребёнка? Теперь расхлёбывай кашу, которую заварил. Можно подумать, что ты слепой или бог обделил тебя разумом.
 

 

— Мæ хæдзары ис æцæг сабидон! — загъта мын уый, куы мæ ауыдта, уæд. — Бынтондæр схæццæ дæн, цы ма сын саразон?

Дæхи аххос у! — загътон ын æз. — Цæмæн дæ хъуыд уал хатты ус курын æмæ хицæн кæнын, æмæ стæй алы усæй дæр зæнæг уадзын? Ныр цы кас сызмæстай, уый хæргæ дæр бакæн. Цыма куырм дæ, кæнæ дын Хуыцау зонд нæ радта.
 

— Клянусь Аллахом,— застонал он,— я не виноват. Во всем повинны эти проклятые специалисты по супружеским отношениям! Они-то и довели меня до такого состояния — будь они прокляты! Своими «мудрыми» советами они сбивают людей с толку, дурачат их! Я женился и в семейной жизни пытался следовать совету этих прославленных корифеев. И вот тебе результат, ещё до первой женитьбы, на Мохтарам, чтобы не попасть впросак, я тщательно стал собирать всю специальную литературу по этому вопросу, добросовестно изучать и конспектировать её. А после женитьбы сразу же начал применять советы на практике. Так как нельзя было исполнять все предписания одновременно — получился бы полный винегрет,— я решил пользоваться ими по порядку. Первая заповедь мудрых авторитетов гласила: «С женой надо быть жёстким и, идя к ней, не забывать про плётку!»
 

 

Аллахæй дын сомы кæнын, — ныууынæргъыдта уый, — æз аххосджын нæ дæн. Иууылдæр ацы æлгъыстаджы æмкъайадон ахастыты специалистты аххос у! Уыдон мæ æркодтой ахæм уавæрмæ, æлгъыст фæуой! Сæ «зондджын» уынаффæтæй адæймаджы зонд схæццæ вæййы, æмæ дзы фæхынджылæг кæнынц! Æз ус æркодтон æмæ мæ бинонты цард арæзтон уыцы номдзыд корифейты амындтытыл. Æмæ дын мæнæ ныр йæ фæстиуджытæ. Цалынмæ мæ фыццаг ус Мохтарамы нæ ракуырдтон, уæдмæ литературæ фæтымбыл кодтон æмæ фæахуыр кодтон, цæмæй ма фæсайды уон. Æмæ стæй мæ ускуырды фæстæ пайда кодтон уыцы амындтытæй. Уыцы барфыстытæн иумæ иу рæстæджы кæй нæ уыд æххæстгæнæн — цæмæй сæ арвистон ма рацæуа, уый тыххæй сæ æз пайда кодтон радгай. Фыццаг фæдзæхст дзырдта: «Дæ усимæ хъуамæ уай тызмæг æмæ йæм куы фæцæйцæуай уæд дæ ехс ма ферох уæд
 

…Прошли две недели после нашей свадьбы, а я все ещё не мог найти повода придраться к жене. Наконец как-то утром, когда Мохтарам протягивала мне стакан чаю, я нарочно уронил его. Этого было достаточно, чтобы я мог придраться к ней и воспользоваться первой заповедью. В бешенстве выскочил я из-за стола, схватил плётку, которой мой покойный отец хлестал лошадей, и стал бить Мохтарам. А через неделю, придравшись к какому-то пустяку, я снова избил жену. Короче говоря, добросовестно следуя этой заповеди, время от времени я избивал Мохтарам плёткой.
 

 

...Нæ чындзæхсæвыл дыууæ къуыри ахицæн, фæлæ нырма хылкъахынæн ницы аххосаг ардтон. Иу райсом мæм Мохтарам цайцымæн агуывзæ куы æрбахаста, уæд цай барæй акалдтон. Уый мын фаг уыдис, цæмæй хыл ракъахтаин æмæ фыццаг фæдзæхстæй спайда кодтаин. Фынгæй сонт сæррæтт фæкодтон, мæ мæгуыр фыд бæхты цы ехсæй надта, уый фелвæстон æмæ дзы мæ ус Мохтарамыл балæууыдтæн. Æмæ та йæ уый фæстæ дæр бынтон ницæйы тыххæй ноджы дæр фæнадтон. Иу дзырдæй, цæсгомджынæй æххæст кодтон специалистты фæдзæхстытæ æмæ рæстæгæй-рæстæгмæ Мохтарамыл ехсæй нæ ауæрстон.
 

…После рождения Хасана Мохтарам как-то ушла навестить отца и не вернулась. Она заявила, что такого мужа ей не надо! Что же оставалось делать? Я вынужден был дать ей развод, оказалось, что Мохтарам не идеальная женщина и не способна переносить основного предписания супружеской жизни.
 

 

...Хасаны райгуырды фæстæ Мохтарам йæ цæгатмæ ацыдис йæ фыды фенынмæ, æмæ нал æрбаздæхт. Æргомæй мын загъта, ахæм лæг æй кæй ницæмæн хъæуы! Цы ма хъуамæ сарæзтаин? Æндæр гæнæн мын нал уыд æмæ ахицæн дæн йемæ, рабæрæг ис Мохтарам идеалон сылгоймаг кæй нæ уыдис, бинонты царды сæйраг барфыстытæ сфæразын йæ бон нæ бацис.
 

Хасан остался на моей шее. Пришлось кормить его коровьим молоком. Когда ему исполнилось полгода, он был таким капризным, что я понял: одному мне не справиться с ним. Вот я и решил жениться на Атефе. Чтобы на этот раз брачные узы были более крепкими, я обратился в специальную контору, где давались советы, как строить семейные отношения. Там я получил такой ответ: «Чтобы поддерживать любовь супруги, необходимо постоянно возбуждать в ней чувство ревности!»
 

 

Хасан ме 'вджид баззад. Хъуджы æхсырæй хæссинаг мын фæцис, мæгуыр. Афтæ зынархайд уыдис, æмæ йыл æхсæз мæйы куы сæххæст ис, уæд бамбæрстон: иунæгæй хæссын æй мæ бон кæй нæ бауыдзæн. Æмæ уæд сфæнд кодтон Атефейы ракурын. Цæмæй ацы хатт мæ бинонты цард хуыздæр æмæ фидардæр сарæзтаин, уый тыххæй та бахатыдтæн сæрмагонд уагдонмæ, цы ран амыдтой, куыд хуыздæр саразæн ис бинонты ахастытæ. Уым та райстон ахæм дзуапп: «Цæмæй дæ бинойнаджы уарзт ма нымæг кæна, уый тыххæй йæм æдзухдæр æвзæрын кæн дызæрдыджы æнкъарæн!»
 

Пришлось отложить отцовскую плётку и приняться за исполнение второй заповеди.

Я регулярно оставлял в карманах открытки с полуголыми актрисами, левой рукой сам себе писал любовные письма и устраивал так, чтобы они попадали в руки Атефе. Я часто выходил на балкон и на виду у жены кокетничал и строил глазки прохожим женщинам. Возвращаясь домой, старался, чтобы от меня пахло духами. Пришлось даже купить губную помаду и время от времени оставлять её следы на губах и на рубашке. Одним словом, делал все возможное, чтобы возбудить в Атефе ревность. Но она почему-то на все это никак не реагировала. Можно было подумать, что эта женщина начисто лишена чувства ревности!
 

 

Мæ фыды ехс уал иуварс айстон æмæ рæвнæлдтон дыккаг фæдзæхст æххæст кæнынмæ. Загътон, амонд мæм æркастис.

Арæх-иу мæ дзыппы ныууагътон æрдæгбæгънæг актрисæты нывтæ, галиу къухæй-иу мæхæдæг мæхимæ уарзоны фыстæджытæ фыстон, æмæ архайдтон, цæмæй Атефейы къухтæм бахауой. Арæх-иу балконмæ рахызтæн æмæ-иу усы цæстыты раз æндæр сылгоймæгтимæ къленц митæ кодтон. Хæдзармæ здæхгæйæ-иу мæхиуыл сылгоймаджы духитæ дæр бапырх кодтон. Помадæ балхæдтон æмæ-иу рæстæгæй-рæстæгмæ мæ пысултыл йæ фæдтæ ныууагътон. Иу дзырдæй, æппæтдæр арæзтон, цæмæй мыл Атефе фæдызæрдыг уыдаид. Фæлæ уый мæ фыдæнæн æппындæр ницы реакци лæвæрдта. Мæнмæ гæсгæ, ацы сылгоймагмæ уыцы æнкъарæнтæн сæ кой дæр нæ уыд!
 

Однажды, забыв дома кошелёк, я днем неожиданно вернулся домой и увидел на кровати пиджак нашего молодого соседа Хушанга. Атефе была растеряна и испугана.

— Что бы ты сделал на моем месте? Разве бы ты не развёлся с ней?

— Развёлся!

— Вот и я поступил так же! Она оставила мне годовалую дочку Маниже.

— А что было дальше?
 

 

Иу бон мæ хæдзары ме 'хцадон ферох ис, æнæнхъæлæджы хæдзармæ фездæхтæн æмæ не 'взонг сыхаг Хушангы пиджак æрбаййæфтон. Атефе та уыдис тыхст æмæ тарст.

— Ды мæ бынаты цы ми бакодтаис? Нæ ахицæн уыдаис йемæ?

Ахицæн уыдаин!

— Уæдæ æз дæр афтæ бакодтон! Уый мын ныууагъта нæ афæдздзыд чызг Манижейы.

— Æмæ стæй дарддæр цы бадæ?
 

— Через девять месяцев, когда я женился на Марьям, решил для укрепления семейных отношений забыть о первых двух заповедях и взять на вооружение третью, которая гласила: «Не водите с собой жён в общественные места, увеселительные заведения, на вечеринки, приёмы. Это отрицательно сказывается на их душевном спокойствии и расшатывает устои семьи. Не давайте жене неограниченную свободу, не слишком доверяйте ей, не оставляйте её без присмотра. В то же время стремитесь заручиться её доверием, старайтесь не возбуждать её ревность!»
 

 

— Фараст мæйы фæстæ, Мариамы куы ракуырдтон, уæд мæ бинонты ахастытæ сфидар кæнынæн аскъуыддзаг кодтон, кæй ферох кæндзынæн фыццаг дыууæ фæдзæхсты æмæ кæй архайдзынæн æртыккаг фæдзæхстæй, уый та амыдта: «Уæ устыты уемæ æхсæнадон бынæттæм, хиирхæфсæн уагдæттæм, бадты изæртæм æмæ хъазтизæртæм мацæй тыххæй ма кæнут. Æппæт адæттæ йыл æвзæрырдæм бандавдзысты æмæ уæ бинонты цард фæцуддзæнис. Дæ бинойнагæн сæрибар цард ма дæтт, æгæр ыл ма æууæнд, æдзух дæр уæд дæ хъусдарды бын. Уыцы-иу рæстæджы архайут, цæмæй уый сымахыл æууæнда æмæ макуы банкъара зæрдæхсайддзинад
 

Эта заповедь мне показалась более целесообразной, и, действительно, подумал я, сам виноват в том, что, пытаясь возбудить в Атефе чувство ревности, я в то же время часто оставлял её одну, без присмотра.

Теперь, уходя на работу, я стал запирать дверь на замок и никуда не выпускал жену. Все покупки совершал сам и самым тщательным образом следил, как бы она не отлучилась из дому.

Я даже не поскупился и возвёл высокий забор, превратив дом в настоящую Бастилию. По полгода не разрешал ей ходить в баню. Сам не бывал в гостях, и ей не разрешал даже навещать родственников. Бедняга, как птичка в клетке, сидела взаперти! Но зато я ни на шаг не отступал от предписаний специалистов по супружеским отношениям!
 

 

Ацы фæдзæхст мæм фæкастис сегасæй растдæр æмæ, æцæгдæр, куы ахъуыды кодтон, уæд бамбæрстон мæхи аххос уыд, Атефейы мæхиуыл кæй æнæууæнк кодтон, афтæмæй та-иу æй мæхæдæг арæх æнæхъусдардæй, иунæгæй ныууагътон.

Ныр та-иу куыстмæ цæугæйæ, дуар дæгъæлæй сæхгæдтон æмæ мæ усы никуыдæм уагътон. Алцыдæр æлхæдтон мæхæдæг, цæмæй мæ ус æддæмæ йæ къах дæр ма æвæра.

Æгæрыстæмæй æхцайыл дæр нæ бацауæрстон æмæ мæ хæдзары алыварс бæрзонд къултæ самадтон, æцæг Бастилийы хуызæн. Мæ усы-иу æхсæзгай мæйты абанамæ дæр нæ ауагътон. Уазæгуаты мæхæдæг дæр нæ цыдтæн æмæ уымæн дæр нæ лæвæрдтон бар, нæдæр йæхиуæтты уыдта. Мæгуырæг, тæлбыды цъиуау, афтæ бадтис ахæсты! Фæлæ æз иу къахдзæф дæр нæ ахызтæн бинонты специалистты барфыстытæй, фидарæй сæ æххæст кодтон!
 

Постепенно без бани и парикмахерской Марьям так обросла и запаршивела, что превратилась в страшного лохматого медведя, завидев которого волосы вставали дыбом. Мы жили, как доисторические пещерные жители. Возненавидев друг друга, мы не скрывали взаимного отвращения.

Фатьме было пять месяцев, когда однажды, вернувшись с работы, я застал её на руках Хасана, а Маниже во дворе играла в песке.
 

 

Цадæггай Мариам æнæхсадæй æмæ æнæзылдæй ахæм фыдуынд æмæ хъуынджын ссис æмæ тæссаг пыхцыл арсы хуызæн уыд, йæ уындæй-иу мæ хъуын арц слæууыд, раст рагзаманты, лæгæтты цæрæг адæмы цард кодтам. Нæ кæрæдзийæ нæ уды рын федтам æмæ йæ æмбæхсгæ дæр нал кодтам.

Фатъмайыл уæд фондз мæйы цыдис, йу ахæмы йæ, куыстæй æрбаздæхгæйæ, Хасаны хъæбысы куы æрбаййæфтон, уæд Маниже та дуармæ змисы хъазыдис.
 

— А где мама? — спросил я у Хасана.

Он указал на письмо, лежащее на столе. В двух словах Марьям сообщала: «Дорогой супруг! Ни тебе, ни мне не нужна такая жизнь. Поэтому я навсегда покидаю тебя. Искать меня бесполезно. Прощай!»

— Что бы ты сделал в такой ситуации? Разве не дал бы ей развода?

— Дал! — ответил я.
 

 

— Уæ мад кæм ис? — афарстон Хасаны.

Уый мын столыл цы фыстæг уыд, уымæ ацамыдта. Фыстæджы фыстæуыд: «Мæ зынаргъ æмкъай! Ахæм цард нæ хъæуы нæдæр дæу, нæдæр мæн. Æнæхъуаджы мæ-иу ма агур. Хæрзбон!»

— Ахæм уавæры ды цы ми бакодтаис? Нæ йын радтаис ахицæны бар?

— Радтаин! — сдзуапп кодтон æз.
 

— Ну вот и я поступил так же! А когда я женился на Азизе и опять обратился за советом к книге по супружеству, то понял, какую я совершил грубую ошибку в отношении Марьям. Бедняга была права, что убежала от меня. На этот раз крупнейший специалист по супружеским отношениям давал следующий совет: «Старайтесь делать жену общительной. По вечерам берите с собой на прогулку, ходите вместе на различные мероприятия, приёмы, банкеты! Приучите жену к обществу, чтобы и ей было весело и чтобы сами вы не скучали с ней!»

Теперь-то мне стало понятно, почему убежала Марьям! На её месте любая женщина поступила бы так же. Так вот, оказывается, в чем заключается секрет счастливой семейной жизни, а не в том, чтобы избивать жену, держать её взаперти и возбуждать в ней чувство ревности!
 

 

— Уæдæ æз дæр афтæ бакодтон! Фæлæ Азизæйы куы ракуырдтон, уæд та æххуысагур æмкъайады чиныгмæ æркастæн æмæ уæд бамбæрстон, Мариамы раз цæй стыр рæдыд æруагътон. Мæгуырæг, уый раст уыдис æмæ мæ лидзгæ дæр уымæн акодта. Ацы хатт та бинонты ахастыты стырдæр специалист амыдта ахæм уынаффæ: «Дæ усы æхсæнадмæ кæн. Изæрыгон иумæ ирхæфсцыд кæнут, демæ йæ клубты кæн алыхуызон культурон изæртæм, хиирхæфсæнтæм, банкеттæм! Ахуыр кæн дæ усы хъæлдзæг цардыл æмæ дын йемæ æнкъард ма уа!».

Гъе, ныр мæм бахъардта Мариам цæмæн алыгъд! Уый бынаты кæцыфæнды сылгоймаг дæр афтæ бакодтаид. Мæнæ цæй мидæг ис амондджын царды сусæгдзинад! Æз та мæ устыты мардтон надæй, ахæсты сæ дардтон, æмæ  дызæрдыджы сæ æппæрстон!
 

Короче говоря, каждый вечер — сначала по моему указанию, а затем уже по своей собственной инициативе — Азизе красилась, делала новую причёску, наряжалась в сильно декольтированные платья, и мы отправлялись на очередной приём. Возвращались мы обычно с петухами, единственными нашими попутчиками были бездомные псы.
 

 

Цыбыр дзырдæй, алы изæр дæр — фыццаг мæ фæндонмæ гæсгæ, æмæ стæй та йæхи хъæппæрисæй — Азизæ йæхи ахуырста, æрвылбон йæ сæрыфаст ивта, арф, хъуырзылд къабатæ дардта, æмæ алы изæр дæр цыдыстæм радон хиирхæфсæнмæ. Хæдзармæ-иу æрбаздæхтыстæм фæстаг кæркуасæнты, уынгты-иу дзæгъæл куыйты йеддæмæ ничиуал цыд.
 

Естественно, что если человек бодрствует почти до рассвета, то должен как-то компенсировать недостаток сна. Вот мы и валялись до обеда в постели, а затем, перекусив чем-нибудь, после небольшого отдыха, готовились к очередному вечеру и все начиналось сначала.

Со временем от танцев у меня разболелись ноги, а соседи стали шушукаться, особенно в отношении моей супруги. Придумывали всякие небылицы. Но дело было даже не в этом — просто я больше не мог выдерживать такого ритма. Но остановить жену теперь уже было невозможно. Она вошла во вкус и, если я оказывался не в состоянии идти на приём, шла одна и под утро в сопровождении каких-то здоровенных детин возвращалась домой.
 

 

Кæй зæгъын æй хъæуы, æхсæв нæ фынæй кодтам æмæ-иу сихорафонмæ нæ уатæй нæ сыстадыстæм, стæй-иу цыдæртæ ахордтам, æмæ та-иу радон изæрмæ ногæй нæхи цæттæ кæнын райдыдтам.

Цасдæр рæстæджы фæстæ нæ къæхтæ фыркафынæй риссын байдыдтой, сыхæгтæ-иу нæ фæдыл сусу-бусу кодтой, уæлдайдæр та мæ усы фæстæ. Алыхуызон дам-думтæ нæ кодтой. Фæлæ куыдфæстагмæ, ахæм царды ритм нал фæрæзтон. Усы бауромын дæр мæ бон нал цыдис. Ахæм цардыл сахуыр ис, æмæ-иу æз куы нæ разы кодтон, уæддæр-иу иунæгæй афардæг æмæ-иу æй боны цъæхты цавæрдæр æнæзонгæ нæлгоймæгтæ æрбахизын кодтой.
 

— Скажи мне честно, стоило ли дальше продолжать такую жизнь?

— Мне кажется, нет! — ответил я.

— На моем месте, что бы ты сделал? Разве не развёлся бы с ней?

— Развёлся!
 

 

— Ды мын æй раст зæгъ, ахæм цардæй ды фæцардаис?

— Мæнмæ гæсгæ, нæйы!

— Мæ бынаты ды цы бакодтаис? Нæ дзы ахицæн уыдаис йемæ?

— Ахицæн уыдаин!
 

— Вот и я сделал то же! Только когда я расстался с Азизе, у меня на руках уже было пятеро! Дело в том, что не прошло и года, как дорогая супруга подарила мне двойню! Приходилось днем, пока я на работе, Хасану нянчить Судабе, а Маниже — Сиявуша.
 

 

— Уæдæ æз дæр афтæ бакодтон! Æрмæст дзы куы ахицæн дæн, уæд мæ уæхсчытыл баззад фондз сывæллоны. Хъуыддаг уый мидæг ис, æмæ иу аз дæр нæма рацыд, æмæ мын мæ зынаргъ æмкъай фаззæттæ балæвар кодта. Цалынмæ-иу æз бон кусгæ кодтон, уæдмæ-иу Судабемæ Хасан фæкастис, Маниже та — Сиявушмæ.
 

Через год после нашего развода я пришёл к выводу, что для воспитания детей не миновать женитьбы в пятый раз!

Обратившись все к тому же справочнику, я прочёл в нем: «Мужчина должен вести себя в разных ситуациях по-разному и не подходить к супружеской жизни догматично: иногда надо быть ласковым, а иногда жёстким, порой следует проявить щедрость, а порой быть расчётливым, то быть гордым, а то простым, иногда не мешает быть ревнивым, а иногда показать безразличие! Необходимо, чтобы состояние мужа всегда было неожиданностью для жены и чтобы она умела приспосабливаться к различным его настроениям!»
 

 

Нæ ахицæнæй иу аз куы рацыд, уæд та мæхицæн загътон, сывæллæтты тыххæй мæ ус курын кæй хъæуы фæндзæм хатт!

Мæ чиныгмæ та æркастæн: «Нæлгоймаг алыхуызон уавæрты хъуамæ йæхи дара æндæр æмæ æндæрхуызон, бинонты цардмæ ма хъуамæ кæса догматикон цæстæнгасæй: куы лæгъзæй хъуамæ архайа, куы — тызмæгæй, хатт хъуамæ уа рæдау, хатт та — фæстауæрцгæнæг, куы сæрбæрзонд хъуамæ уа, куы та — бынтон хуымæтæг, хатт хъуамæ уа зæрдæхсайгæ, хатт та бынтон уазалзæрдæ! Ус йæ лæджы зæрдæйы уаг макуы хъуамæ базона, хъуамæ арæхса йæ лæгыл цыфæнды равджы дæр баузæлын».
 

…Вот, оказывается, в чем дело! А я-то до сих пор ничего этого не знал и поэтому-то и поступал так глупо! Если бы усвоить это с самого начала, то все бы кончилось не так плачевно. И я бы имел сейчас идеальную семью! Надо было срочно исправлять ошибки!..

И вот я приступил к выполнению этих предписаний: то я избивал Эффат до полусмерти, то ласкал её до тошноты, то не жалел на неё денег, то проявлял такую скупость, что попрекал куском хлеба, то страшно ревновал её, а то проявлял полное безразличие, то запирал на ключ, а то…
 

 

Мæнæ цæй мидæг ис хъуыддаг! Æз та ныры онг адæттæ бынтондæр нæ зыдтон æмæ æдылы митæ кодтон! Адон æз æппæты сæрæй куы сахуыр кодтаин, уæд мæ сæр кæуинаг нæ фæуыдаид. Æмæ мын ныр идеалон бинонтæ уыдаид! Тагъдыл мæ бахъуыд мæ рæдыдтытæ сраст кæнын!

Æмæ та мæнæ æрæвнæлдтон ацы барфыстытæ æххæст кæнынмæ: Эффаты-иу куы мæлæтдзаг над фæкодтон, куы та-иу мæ цинтæй йæ уд йæ хъуырмæ сси, куы йын æхца нæ хæлæг кодтон, куы та йын мæ кæрдзыны къæбæр дæр фидис кодтон, куы йæм-иу тынг зæрдæхсайгæ уыдтæн, куы та йæм цыфæндыйы цæстæй кастæн, хатт ыл-иу дуæрттæ дæгъæлæй сæхгæдтон, хатт та...
 

— Ну и чем все это кончилось? — не дав ему договорить, спросил я.

— Кончилось тем, что видишь!.. Она пошла в суд и пожаловалась, что у неё муж сумасшедший, и запросила развода. И когда суд разобрал моё поведение, то пришёл к выводу, что её требования справедливы, и развёл нас. И вот сегодня я пришёл сюда, чтобы подписать это заявление… Но зато ты не представляешь, какая прелесть эта малютка Кодси — дочка Эффат!
 

 

— Æмæ цæуыл фæцис дæ хъуыддаг? — нал ын радтон дзурыны бар æз.

— Мæнæ цы уыныс, ууыл! Тæрхондонмæ мæ радта, мæ лæг, дам, зондцух у, æмæ, дам, мæ ахицæн кæнут. Тæрхондоны хъуыддаг куы равзæрстой, уæд мæ усы домæнтæ растыл банымадтой æмæ нæ ахицæн кодтой. Æмæ мæнæ абон æрбацыдтæн, цæмæй ацы куырдиатыл мæ къух æрфыссон... Фæлæ йæ ды куы фенис цы хуры хъæбулы хуызæн у чысыл Кодси — Эффаты чызг!
 

— Что же ты теперь намерен делать? — поинтересовался я.

— Пока не знаю, никаких конкретных планов у меня нет. Но если придётся ещё раз жениться, то теперь по крайней мере твёрдо знаю одно: не сын я своему отцу, если последую хоть одному совету этих прославленных корифеев по супружеским отношениям, этим знаменитым специалистам по женской психологии!
 

 

— Дарддæр куыд дæ зæрды ис цæрын? — бацымыдис кодтон æз.

— Нырма нæ зонын, ницы бæлвырд хъуыдытæ мæм ис. Фæлæ ма мæ ус курыны сæр куы бахъæуа, уæд æй фидарæй зонын: мæ фыдæн æз фыртæн ма сбæззон, æз ма уыцы æлгъыстаджы специалистты амындтæй иумæ дæр куы байхъусон!
 

ТАКСИ-«ЛЮКС»

Ночью Лотфали-хан спал крепко и проснулся в отличнейшем настроении. Ласковое осеннее утро напоминало весну. Сладко зевая и потягиваясь, он несколько раз прошёлся вдоль садика и даже попытался изобразить что-то вроде гимнастических упражнений. Потом с аппетитом позавтракал в семейном кругу и стал собираться на службу. Настроение у него было по-прежнему прекрасное: счастливые ли сны были тому причиной, хорошая ли погода — только чувствовал он себя замечательно.
 

 

ТАКСИ-«ЛЮКС»

Ацы æхсæв Лотфали-хан тынг хорз бафынæй æмæ райхъал ис иттæг хорз зæрдæйы уагимæ. Рæвдаугæ фæззыгон райсом зæрдæйæн уалдзæджы ад кодта. Зæрдиагæй йæ ком айвæзта, йе уæнгтæ алырдæм ариуыгъдтытæ кодта, чысыл парчы цурты цалдæр зылды æркодта. Стæй тынг адджынæн аходæн бахордта йæ бинонтимæ æмæ йæ куыстмæ йæхи райдыдта цæттæ кæнын. Йæ зæрдæйы уаг фыццагау уыд хъæлдзæг: рæсугъд фынтæ уыдысты йæ аххосаг ахæм зæрдæйы уагæн, æви хорз боныхъæд, уый бæрæг нæ уыд, фæлæ йæхи диссаджы хорз хатыдис.
 

Дав последние наставления жене и расцеловав детей, Лотфали-хан вышел из дому и не спеша зашагал по переулку, размышляя о том о сём. Вдруг ему вспомнилось, что он уже давненько не справлялся о делах своего старого друга Хасана-аги. Почему бы не сделать это сегодня?

Он затянулся сигаретой и взглянул на часы — семь утра. Перешёл на другую сторону, к телефонной будке, где оживлённо болтала какая-то дама, и, переминаясь с ноги на ногу, стал ждать, когда ханум закончит разговор. Через несколько минут кабина освободилась.
 

Йæ усæн ма цыдæртæ афæдзæхста, сывæллæттæн ахъæбыстæ кодта, афтæмæй рахызт хæдзарæй Лотфали-хан æмæ сабыргай уынджы араст хъуыдытæгæнгæ. Æвиппайды йæ сæры фæмидæг йæ рагон хæлар Хасан-агъайы хабæрттæн кæй ницыуал базыдта, уыцы хъуыды. Цæмæннæ ис гæнæн абон уыцы хъуыддаг бакæна?

Йæ тамако сдымгæйæ, сахатмæ æркаст — райсомы авд сахаты. Фæндаджы иннæ фарсмæ телефоны будкæмæ бацыд, уым цавæрдæр сылгоймаг кæимæдæр дзæнгæда цагъта æмæ, куы-иу йæ иу къахыл æруæзгæнгæ, куы иннæуыл, райдыдта æнхъæлмæ кæсын, ханум йæ ныхас кæд фæуыдзæн, уымæ. Цалдæр минуты фæстæ кабинæ расæрибар ис.
 

Лотфали-хан отыскал монету в два риала, опустил её в щёлку автомата, снял трубку и набрал номер. Телефон Хасана-аги был занят. Повесив трубку на рычаг, Лотфали-хан думал вернуть монетку, но не тут-то было. Он раздражённо ударил по рычагу, но и это не помогло. С кривой улыбкой на губах он принялся искать новую монету. После долгих поисков она обнаружилась в брючном кармашке. Снова набрал номер.
 

Лотфали-хан дыууæ риалы рацагуырдта æмæ сæ автоматы æхцаппарæн зыхъхъыры баппæрста, хæтæл фелвæста æмæ номыр систа. Хасан-агъайы телефон уыдис æнæвдæлон. Хæтæл ацауындзгæйæ, Лотфали-ханы фæндыд йæ дыууæ риалы раздахын, фæлæ уæгъды. Мæстыйæ телефоны къопп фæцæф кодта, фæлæ йын уый дæр ницы баххуыс ис. Тыхмидбыл худгæйæ, нывнæлдта ног монетæ агурынмæ. Тыхамæлттæй йæ хæлафы дзыппы ссардта лыстæг æхцатæ. Ногæй та номыр систа.
 

— Алло,— отозвался мелодичный женский голосок.

— Хасан-ага дома?

— Кто? — недоуменно переспросила женщина.

— Хасан-ага…

— Кто это такой?

— Куда я попал, ханум?

— А какой номер ты набирал?

— Я набрал номер Хасана-аги.
 

 

— Алло, — райхъуыстис æм сылгоймаджы аивзæл хъæлæс.

— Хасан-агъа хæдзары ис?

— Чи? — гуызавæйаг фарст акодта сылгоймаг.

— Хасан-агъа...

— Уый та чи у?

— Кæдæм бахаудтæн, ханум?

Æмæ ды цы номыр систай?

— Хасан-агъайы номыр.
 

— Звонят тут всякие ослы…

От негодования кровь бросилась в лицо Лотфали-хану.

— Зачем же оскорблять, ханум? — возмутился он.— Могла бы сказать, что я ошибся.

— Ты по глупости своей набрал не тот номер!

 Лотфали-хан резко бросил трубку.

— Дурёха невоспитанная…— пробормотал он.
 

 

— Цынæ хæрæг дæм æрбадзурдзæн.

Лотфали-ханæн фырмæстæй йæ туг йæ цæсгоммæ ныццавта.

— Цæмæн хъæуы афтæ æфхæрын, ханум? — бамæсты ис уый. — Уæ бон нæу "фæрæдыдтæ" зæгъын?

Де 'дылы зондæй æндæр номыр систай!

Лотфали-хан цæхгæр хæтæл авæрдта.

— Æнæхсæст сæрхъæн... — багуым-гуым кодта.
 

Покопавшись в карманах, он нашёл только десятириаловую монету. Пришлось обратиться в ближайшую бакалейную лавку.

— Простите, ага. Можно попросить вас разменять туман двухриаловыми монетами?

— Нет! — сухо отрезал бакалейщик. Он взвешивал кусок сыра для девочки лет восьми и даже не поднял глаз на вошедшего.

Лотфали-хан толкнулся к галантерейщику, но и тут не повезло. Наконец, прохожий снизошёл к его просьбе и, взяв у Лотфали-хана туман, положил ему на ладонь пятириаловую монету и пять монеток по одному риалу.
 

 

Йæ дзыппытæ та акъахта, фæлæ дзы дæс риалы монетæйæ дарддæр ницыуал ссардта. Æввахсдæр бакалейы дуканимæ бахатыны сæр æй бахъуыд.

— Хатыр, агъа. Гæнæн ис ацы туман мын дыууæ риалы монетæтæй балыстæг кæнат?

— Нæй! — сурæй ачъепп кодта уæйгæнæг. Уый барста цыхты кæрдих иу аст азы кæуыл цыдаид, ахæм чызгæн æмæ йæм кæсгæ дæр нæ ракодта.

Лотфали-хан йæхи байста галантерейгæсмæ, фæлæ та уым дæр ницы. Бынтон фæстагмæ йæм цавæрдæр æлхæнæг нал фæлæууыд, йæ туман ын фелвæста æмæ йын йæ армы фондзриалон монетæ æмæ фондз монетæйы иугай риалтæй авæрдта.
 

Лотфали-хан, проводив взглядом прохожего, рассмеялся.

Снова перейдя улицу, он обменял два риала у мясника на нужную ему монету и остановился на краю тротуара: из-за машин попасть на другую сторону было невозможно. Они двигались непрерывным потоком, норовя обогнать одна другую. Лотфали-хан взглянул на часы: двадцать минут восьмого. Он нерешительно шагнул на мостовую и тут же отпрянул в испуге: прямо на него нёсся грузовик. Растерянный вид жалкого пешехода рассмешил водителя. Он высунулся из кабины и захохотал.
 

 

Лотфали-хан йæ фæдыл кæсгæйæ, ныххудтис.

Ногæй та уынджы иннæ фарсмæ рахызт æмæ йын дзидза уæйгæнæг баивта дыууæ риалы хъæугæ згъæрæхцайыл, рахызт æмæ тротуары кæрон æрлæууыд: хæдтулгæтæй йæ иннæ фарсмæ нæ уыд ахизæн. Æзфæраздæронæй æнæрынцайгæ размæ гуылф кодтой. Лотфали-хан сахатмæ æркаст: ссæдз минуты æстæмæй. Куыддæр æнæныфсхастæй йæ къах астæрд уынгыл æрæвæрдта, афтæ фыртасæй расхъиудта фæстæмæ: комкоммæ йæм цыдис стыр уæзласæн хæдтулгæ. Шофырмæ Лотфали-ханы тыхст æмæ тарстхуыз худæг фæкастысты æмæ кабинæйæ йæхи радаргæйæ, ныккæл-кæл кодта.
 

— Идиот! Негодяй! — проворчал Лотфали-хан ему вслед. Сжав зубы, он снова двинулся вперёд и едва не угодил под колеса такси. Заскрежетали тормоза.
 

 

— Сæрхъæн! Цъаммар! — Хъуыр-хъуыр ма кодта Лотфали-хан йæ фæдыл. Йæ дæндæгтæ къæс-къæсгæнгæ, йæ цыд адарддæр кодта, чысыл ма бахъæуа æмæ та таксийы бын смидæг уа. Тормозты хъыррыст ссыди.
 

— Куда лезешь, слепой мерин? — заорал шофёр.

Лотфали-хан в гневе сжал кулаки и резко обернулся, но, увидев, что за рулём сидит здоровенный детина, счёл за благо смолчать.
 

 

— Кæдæм бырыс, куырм бæх? — ныхъхъæр ыл кодта шофыр.

Лотфали-ханæн ма фырмæстæй йæ иу къух иннæуыл тыххæй хæцыдис, афтæмæй йæм фездæхтис, фæлæ рулыл уæйыджы хуызæн лæджы бадгæйæ куы ауыдта, уæд дзурын ницыуал сфæрæзта.
 

В конце концов он перебрался через улицу и оказался у той же самой будки. Она была занята. Звонил мужчина. Одну за другой он бросал в щель монеты, но каждый раз его постигала неудача. Сердито хлопнув дверью, он ушёл, ворча что-то себе под нос.
 

 

Тыхамæлттæй куыддæрты фæндаджы иннæ фарсмæ раирвæзтис æмæ уыцы 'нæхайыр будкæйы фарсмæ февзæрдис. Уый дæр та 'нæвдæлон разындис. Цавæрдæр нæлгоймаг автоматы хуынчъы кæрæдзи фæдыл згъæрæхца калдта, фæлæ нæй, ницы йын дзы уадис. Тызмæгæй дуар бахгæдта æмæ афардæг, йæ фындзы бынæй цыдæртæ гуым-гуымгæнгæ.
 

Заняв его место, Лотфали-хан достал полученные у мясника два риала, но монета оказалась погнутой. Все попытки запихнуть её в автомат были тщетными. Не шла она и обратно, так крепко-застряла. Лотфали-хан ухватил её обеими руками — все напрасно. Какой-то молодой парень, открыв дверь кабины, тронул его за плечо:
 

 

Лотфали-хан арф ныуулæфыд æмæ бахызт будкæмæ, дзидзауæйгæнæг ын цы дыууæ риалы баивта, уый систа, фæлæ монетæ къæдз разынд. Иу дзæвгар ыл ацархайдта, цæмæй йæ автоматы батъысса, фæлæ нæй, уæгъды. Нал дæр фæстæмæ ракуымдта, афтæ дзы ныффидар ис. Лотфали-хан ма йыл дыууæ къухæй бæргæ æнцадис, фæлæ дзæгъæлы, змæлд дæр нал кодта. Цавæрдæр æрыгон лæппу æнæнхъæлæджы кабинæйы дуар фегом кодта æмæ йын йе уæхскмæ февнæлдта:
 

— Что ты делаешь, братец? Борешься с телефоном?

— Пытаюсь вырвать у него из глотки свою монету,— не поворачивая головы, пожаловался раскрасневшийся от натуги Лотфали-хан.— Четыре риала он проглотил, но уж эту я ему не отдам.

— Ну-ка посторонись, может, у меня получится,— сказал парень, втискиваясь в будку.— Действительно… Как это ты ухитрился так запихнуть её?..
 

 

— Цы кусыс, ме 'фсымæр? Телефонимæ хъæбысæй хæцыс?

— Мæнæ йын йæ хурхæй ме 'хца 'лвасын — рахъаст ын кодта Лотфали-хан, фырæнцайынæй ныссырх, афтæмæй. — Цыппар риалы мын аныхъуырдта, фæлæ йын ай нал ратдзынæн.

— Алæ-ма иуварс алæуу, чи зоны, мæнæн исты бантыса, — загъта лæппу будкæмæ тыххæй бабыргæйæ. — Æцæгæйдæр... Куыд æй батъыстай, куыд?
 

Не отвечая, Лотфали-хан вышел из будки.

— Если вытащишь — твоя… Черт с ней!

Часы уже показывали без двадцати восемь. Лотфали-хана кинуло в дрожь. «Бог мой! Я опаздываю! Сейчас уберут табель!»
 

 

Лотфали-хан нæдзургæйæ рахызт будкæйæ.

— Кæд æй ралвасай, уæд дæу уæд... Мæ фыдбылызтæ ахæссæд.

Сахат æвдыста ссæдз минуты цух аст. Лотфали-ханæн йе уæнгтæ бадыз-дыз кодтой: «О, Хуыцау! Ныффæстиат кодтон! Ныртæккæ табель айсдзысты!
 

Он бросился к кассе и, купив билет на автобус, встал в хвост километровой очереди. Из-за угла показался двухэтажный автобус и с надсадным стоном прополз мимо: оба его этажа были набиты битком, люди гроздьями висели на дверях. Двести пар глаз проводили его тоскливым взглядом до поворота.
 

 

Уый кассæмæ йæхи баппæрста, автобусмæ билет алхæдта æмæ иу километры дæргъæн рады кæронæй балæууыд. Уалынмæ тигъæй дыууæуæладзыгон автобус æрбазындис æмæ, уæззау цæугæйæ, сæ фæрсты ахызт. Дыууæ уæладзыджы дæр къахæй надау уыдысты адæмæй, дуæрттыл ауыгъдæй дæр лæууыдысты. Дыууæсæдæ адæймаджы уал цæстæй æрхæндæгæй кастысты йæ фæстæ, фæзилæны онг.
 

Стрелки часов на руке Лотфали-хана соревновались между собою в беге. подошёл второй автобус — ещё полнее первого. Третий… четвёртый… «Нет, надо брать такси!» Лотфали-хан вышел из очереди и, пройдя чуть вперёд, поднял руку перед первой же свободной машиной.
 

 

Лотфали-ханы сахаты фатæгтæ цымæ ерыс кодтой, уыйау размæ лыгъдысты. Дыккаг автобус дæр æрбалæууыд — фыццагæй йедзагдæр, къух батъыссæн дæр дзы нæ уыд, афтæмæй. Стæй æртыккаг... Цыппæрæм... «Нæ, такси фенын хъæуы». Лотфали-хан радæй рахызт æмæ иу чысыл размæ ацæугæйæ фыццаг сæрибар хæдтулгæмæ йæ къух фæдардта.
 

— Не сходи с этого места до моего возвращения,— сострил шофёр.

Во втором такси уже сидели четыре пассажира.

— Вам куда, ага?

— На улицу Ираншахр.

— Это рядом, пешком дойти можно.
 

 

— Цалынмæ фæстæмæ цæуон, уæдмæ дæ бынатæй ма фезмæл, — радзырдта йæм шофыр.

Дыккаг таксийы та бадтис цыппар бæлццоны.

— Сымах кæдæм хъæуы, агъа?

— Ираншахры уынгмæ.

— Æмæ уый хæрзæввахс куы у, фистæгæй дæр бауайдзынæ.
 

Такси рвануло с места, и Лотфали-хан застыл в отчаянии. Зубы у него стучали, как у больного малярией, во рту пересохло, ломило виски. От прежней радости и хорошего настроения не осталось и следа. Подобно заводной игрушке, он вертел головой, провожая глазами проносившиеся мимо такси.

Наконец десятая по счету машина затормозила прямо перед ним, чуть не сбив с ног.
 

 

Такси йæ бынатæй феггуырстис æмæ Лотфали-хан сагъдау аззадис, бынтон йæ ныфс асаст. Йæ дæндæгтæ кæрæдзийыл хоста, цыма ризæгæй рынчын уыд, йæ ком ныссур ис, йæ къæмисæнтæ фæцæйтыдтой. Йæ райсомы цинæн æмæ хорз зæрдæйы уагæн сæ фæд дæр нал аззад. Ифтындзгæ хъазæнау ма йæ сæр дыууæрдæм разил-базил кодта, фæлæ ницыуал уыдта.

Кæдæй-уæдæй дæсæм хæдтулгæ йæ тæккæ раз дзыхълæуд фæкодта, чысыл ма бахъæуа æмæ йæ бакъуырдтаид.
 

— Куда, ага?

— На улицу Ираншахр.

— Садись, но учти: это такси-«люкс»!..

Пальцы Лотфали-хана, взявшегося было за ручку дверцы, разжались.
 

 

— Кæдæм, агъа?

— Ираншахры уынгмæ.

— Сбад, фæлæ йæ зон: ай у «люкс» такси!..

Лотфали-ханы æнгуылдзтæ сæхи хъæдæй дуары хæцæн феуæгъд кодтой.
 

— То есть с меня два тумана?

— Само собой.

— А откуда видно, что это «люкс»?

— Ты грамотный? Читай, что написано на стекле.
 

 

— Ома мæнæй дыууæ туманы?

— Кæй зæгъын æй хъæуы.

— Мæ йыл цы бæрæг у, «люкс» кæй у?

— Кæсын нæ зоныс? Авгыл цы фыст ис уый нæ уыныс?
 

Препираться и выяснять, «люкс» или не «люкс», было некогда. «Черт с ним! Заплачу два тумана…» Лотфали-хан сел рядом с водителем, машина резко рванулась вперёд, но, едва проехав площадь, начала чихать и встала.
 

 

«Люкс» уыд æви нæ, уый базонынмæ Лотфали-ханы бынтондæр не 'вдæлдис. «Цыфæнды уæд! Бафиддзынæн дыууæ туманы...» Бабадтис шофыры фарсмæ, хæдтулгæ цæхгæр йæ бынатæй фæцагайдта размæ, фæлæ куыддæр фæзуатæй ахызтис, афтæ цыдæр кодта æмæ æрлæууыдис.
 

Лотфали-хан взглянул на часы — стрелки показывали десять минут девятого. Тоскливо заныло сердце. Водитель вышел из машины, поднял капот, покопался в моторе, взял из багажника гаечный ключ и отвёртку и снова нырнул под капот.

Лотфали-хан ёрзал на месте, нервно курил. Водитель вернулся… ушёл… Вернулся… ушёл… Наконец терпение у Лотфали-хана лопнуло.

— Ага, я возьму другое такси.
 

 

Лотфали-хан йæ сахатмæ æркастис — фатæгтæ æвдыстой дæс минуты фарæстæмæй. Йæ зæрдæ бынтондæр нырхæндæг ис. Шофыр рахызт хæдтулгæйæ, йæ капот ын бакодта, моторы цыдæртæ акъахта, багажникæй цавæрдæр дæгъæл систа æмæ та капоты бын бабырыд.

Лотфали-хан йæхимидæг тæлфыдис, иу ран никуыд уал бадт, тыхстæй тамако дымдта. Шофыр æрбаздæхтис... Аздæхтис... Æрбаздæхтис... Бынтон фæстагмæ Лотфали-хан нал бафæрæзта:

— Агъа, æндæр такси фенон.
 

— Сейчас починю, уважаемый. Не волнуйся, ничего страшного. Трубку забило. Если тебе нетрудно, подтолкни сзади, и все будет в порядке.

Лотфали-хан вышел из машины и, собрав все силы, навалился на неё плечом. Водитель, сидя за рулём, подбадривал:

— Молодец, молодец, ещё немножко… Вот так… ещё немножко…
 

 

— Ныртæккæ йæ сараздзынæн, ма тыхс ахæмæй дзы ницы ис, йæ хæтæл байдзаг ис. Кæд дын зын нæу, уæд мын фæстейæ ранцай æмæ алцыдæр уыдзæн нывыл.

Лотфали-хан рахызтис хæдтулгæйæ æмæ йыл йæ тых, йæ бонæй йе уæхскæй анцадис. Шофыр ын, рулыл хæцгæйæ, йæ зæрдæ фидар кодта:

— Хорз дæ, хорз дæ, иу цъус-ма... иу цъус-ма... афтæ гъе... гыццыл-ма, гыццыл...
 

Лотфали-хан задыхался, обливаясь потом.

— Ещё немножко… ещё чуть-чуть… Так, так, ага.

Машина завелась.

— Залезай, братец. Ну, что я тебе говорил? Подтолкнул немножко — и все в порядке. Так ты говоришь, Ираншахр?

— Да…
 

 

Лотфали-хан ма тыххæй улæфыд, йæ хид йæ къæхты бынæй калди, афтæмæй.

— Иу чысыл-ма... бынтон цъус... Афтæ, агъа, афтæ...

Хæдтулгæ скуыста.

— Æрбабад, ме 'фсымæр. Афтæ гъе, нæ дын дзырдтон? Иу чысыл мын аххуыс кодтай æмæ æппæт дæр у нывыл. Кæдæм дæ хъæуы, зæгъыс, Ираншахрмæ?

— О
 

Проехали один квартал. впереди подняла руку какая-то дама. Шофёр притормозил.

— Вам куда?

— Поворот Шемран.

— Залезай.

У Лотфали-хана округлились глаза.
 

 

Рацыдысты иу квартал. Сæ размæ иу сылгоймаг йæ къух дары. Шофыр фæурæдта.

— Кæдæм дæ хъæуы?

— Шемраны фæзилæнмæ.

— Абад.

Лотфали-ханæн йæ цæстытæ ахъоппæг сты.
 

— Разве это не такси-«люкс»?

— Конечно, братец, на стекле написано. Но бывает, трубка засорится, винт ослабнет, мотор заглохнет — это уж не от нас зависит.

— Я не о том…— побагровел Лотфали-хан.

— А о чем же?

— Почему ты взял ещё пассажира?
 

 

— Афтæ нæ зæгъыс «люкс»-такси у?

— Кæй зæгъын æй хъæуы, ме 'фсымæр, авгыл нæй фыст? Фæлæ афтæ дæр вæййы, кæм хæтæл байдзаг, кæм мотор ахуыссыд — уый махæй кæнгæ нал вæййы.

— Æз уый кой нал кæнын... — ныссырх ис Лотфали-хан.

— Уæдæ цæй кой кæныс?

— Пассажир ма цæмæн сбадын кодтай?
 

— Взял — ну и что, разве небо обрушилось на землю? На ваших плечах она сидит? Ханум ведь тоже наша соотечественница. Тоже хочет успеть по своим делам… А мне лишние два тумана не помешают.

Пока Лотфали-хан искал ответа поязвительнее, в такси подсели ещё два пассажира. Такого Лотфали-хан уж никак не мог стерпеть.
 

 

Сбадын кодтон — мæ цы 'рцыдис, арв æркалдис зæхмæ? Де уæхсчытыл бады, мыййаг? Ханум дæр не 'мбæстаг у, уый дæр фæнды йæ хъуыддæгтæм ма ферæджы кæна... Мæнæн та уæлдай дыууæ туманы нæ рахъыг кæндзысты.

Лотфали-хан цалынмæ аккаг дзуапп агуырдта, уæдмæ та таксийы дыууæ пассажиры бабадтысты. Ахæм æдзæсгомдзинад Лотфали-ханæн йæ бон нæ бацис бафæразын.
 

— Я протестую! Если ты «люкс», то не должен подсаживать ко мне пассажиров, а если не «люкс», не требуй два тумана вместо одного.

— Не ори,— невозмутимо посоветовал водитель. — моё такси—«люкс». И хочешь не хочешь, ты мне выложишь эти два тумана.

— Поедем в автоинспекцию! Я подам жалобу на тебя.

— Пожалуйста… нашёл чем испугать!

Три новых пассажира уже доехали, куда им было нужно.
 

 

— Æз протест кæнын! Кæд ды «люкс» дæ, уæд ма пассажирты цæмæн бадын кæныс, кæд нæ дæ «люкс», уæд та дыууæ туманы дæр ма ис.

— Ма хъæр кæн, — сабыргай йæм бадзырдта шофыр. — Мæ такси у «люкс». Æмæ дæ фæнды æви нæ, уæддæр мын бафиддзынæ уыцы дыууæ туманы.

— Автоинспекцимæ ацæуæм, хъаст дыл хъуамæ ныффыссон.

— Табуафси... ссардта цæмæй мæ фæтæрсын кæна!

Цы æртæ пассажиры сбадын кодта, уыдон кæм сæ хъуыд, уым ахызтысты.
 

Лотфали-хан остался вдвоём с водителем. Через несколько минут подкатили к учреждению, занимающемуся рассмотрением конфликтов между пассажирами и шофёрами такси.

— Ну иди, жалуйся…
 

 

Лотфали-хан иунæгæй аззад шофыримæ. Цалдæр минуты фæстæ, таксийы шофыртæ æмæ пассажирты 'хсæн конфликттæ кæм æвзарынц, уыцы уагдоны раз балæууыдысты.

— Цæй, ахиз, хъаст кæн...
 

Лотфали-хан увидел сотни три такси, выстроившихся перед зданием, и, забыв, что он поспорил с водителем, что собирается жаловаться на него, изумлённо спросил:

— Почему это здесь стоит столько машин?

— Ничего особенного… Люди тоже поругались, как мы с тобой.
 

 

Бæстыхайы раз лæууыд иу æртæ сæдæ таксийы. Лотфалихан сæ куы ауыдта, уæд дисгæнгæ шофыры афарста:

— Уыйбæрц хæдтулгæтæ ам цæмæн лæууынц?

— Диссагæй дзы ницы ис... Мах куыд фæбыцæу стæм афтæ адæм дæр, æмæ...
 

— Значит, все собравшиеся здесь…

— Да, ага. Все собравшиеся здесь…— многозначительно улыбнулся водитель.

Лотфали-хан схватился за голову, потом, словно очнувшись, потёр лоб, вынул пачку сигарет и предложил водителю.

— Я не курю.

— Ну тогда…

— Что тогда?
 

 

— Уæдæ ам цы адæм ис, уыдон иууылдæр...

— Уæдæ, уæдæ... иууылдæр — бахудтис шофыр.

Лотфали-хан йæ сæрыл ныххæцыд, стæй, цыма фынæйæ фехъал, уыйау йæ ных асæрфта, тамакойы къопп систа æмæ йæ шофырмæ бадардта.

— Æз нæ дымын.

— Омæ уæд...

— Цы уæд?
 

— Ну это самое… вернёмся. Подбрось меня к улице Ираншахр.

— Учти, это уже будет стоить четыре тумана.

— Почему?

— Потому что «люкс»! В оба конца — четыре тумана. Мы ведь ещё должны доехать до прежнего места…
 

 

— Мæнæ ед... аздæхæм. Ираншахры уынгмæ мæ баппар.

— Хорз, фæлæ уый дыууæ туманы нал уыдзæн, фæлæ цыппар.

— Цæмæн?

— Уымæн æмæ «люкс» у! Дыууæрдæм — цыппар туманы.
 

Лотфали-хан взглянул на часы. Было пять минут десятого. Он откинулся на спинку сиденья, достал сигарету.

— Черт с тобой! Пусть будет «люкс»… Поедем. Ничего не поделаешь, придётся заплатить четыре тумана.

 

 

Лотфали-хан йæ сахатмæ æркастис. Дæсæмæй фондз минуты рацыдис. Уый йæхи бадæныл фæстæмæ ауагъта æмæ тамако систа.

— Мæ фыдбылызтæ ахæссæд! «Люкс» дæр уæд... Ацыдыстæм... Цы гæнæн ис, бафиддзынæн цыппар туманы дæр.

 

СМОТРИНЫ

Вот уже много лет, как Реза ищет себе подругу жизни. Несколько раз он уже был совсем близок к цели, но всякий раз что-нибудь расстраивало женитьбу. Обычно при встрече со мной он с завистью говорил о тех, у кого есть прочный семейный очаг:
 

 

ЧЫЗГУЫНÆГ

Ныр бирæ азты дæргъы агъа Реза йæхицæн агуры цардæмбал. Йæ фæндтæ йæ къухты цалдæр хатты бæргæ фæцæйæфтыдысты, фæлæ та-иу фæстагмæ йæ хъуыддаг нæ фæрæстмæ. Куы-иу мыл амбæлд, уæд-иу хæлæгæй æмæ тæхудыгæнгæ куы кæцы бинонты кой æрæппæрста, куы кæцы:
 

— Мне наскучила такая жизнь! Не с кем словом перемолвиться. Постоянно тебя гложет забота, где пообедать, где поужинать! Ты не представляешь, как надоели мне все эти столовые и забегаловки! Каждый раз, когда слышу о тёплых семейных встречах, вечерах в кругу семьи, ещё острее чувствую боль одиночества!

В этом году под праздник Ноуруз Реза пришёл ко мне:
 

 

— Сфæлмæцыдтæн ахæм цардæй: иу ныхас макæимæ скæн. Æппынæдзух тыхс ууыл, сихор кæм бахæрай, куыдзы фæллад бадæн ацы кафеты æмæ хæрæндæтты æнæбары хæринæгтæй. Мæ зæрдæ сæ хæццæ дæр кæны. Ноджы бинонты хъарм бæрæгбонты æмæ хæлар абадтыты кой куы фехъусын, уæд мæм арфдæр бахъары мæ иунæгдзинад!

Ацы аз та мæм Реза Ноурузы хæдразмæ фæуазæг:
 

— Мне посоветовали познакомиться с одной женщиной, она — вдова, прожила с мужем всего три месяца. Сегодня вечером я приглашён в её дом и таким образом смогу увидеть её. Будут и другие гости. Если ты свободен, составь мне компанию. Я буду чувствовать себя уверенней.

— Но ведь я тебе никем не прихожусь, чтобы сопровождать на эти смотрины. К тому же я не знаком ни с хозяйкой, ни с гостями!
 

 

— Иу сылгоймаджы мын амонынц, идæдз у, йæ лæгимæ, дам, æртæ мæйы йеддæмæ нæ ацарди, мæгуыр. Ацы изæр сæм æхсæвæрмæ хуынд дæн æмæ йæ уый æфсон кæд фенин. Æндæр уазджытæ дæр сæм уыдзæнис. Кæд æвдæлон дæ, уæд мемæ рацу. Демæ мæхи уæндондæр хатдзынæн.

— О, фæлæ дын æз ницы бавæййаг дæн æмæ чызгуынæг демæ куыд ацæуон. Стæй дзы зонгæ дæр никæйы кæнын, нæдæр фысымтæй, нæдæр уазджытæй!
 

— Я так же, как и ты, никого там не знаю, раза два видел только отца девушки. К тому же сегодняшняя встреча — это обычный приём, а вовсе не смотрины. Посидим, поболтаем, поужинаем вместе, весело проведём вечер. Если Аллаху будет угодно, судьба смилостивится и мне повезёт, то я, глядишь, тоже стану семейным человеком. Если же нет, так тут ничего не поделаешь!
 

 

— Ма тыхс, æз дæр дзы  дæуæй уæлдай никæй зонын, иу дыууæ хатты чызджы фыды цы федтон, æндæр... Стæй абоны фембæлд æнæуый абадт у. Абадæм, аныхас кæнæм, æхсæвæр иумæ бахæрæм, иу дзырдæй, хъæлдзæгæй арвитæм нæ рæстæг. Кæд Аллахæн фæндон уа æмæ мæм амонд фæхуда, уæд рæхджы æз дæр кæд бинонты хицау бауаин.
 

Я согласился и вечером вместе с Резой отправился в дом Яхья-хана — отца девушки. Постепенно съезжались гости и к восьми часам набралось уже человек восемнадцать. Выяснилось, что большинство приглашённых многие годы поддерживают друг с другом дружеские семейные или приятельские отношения. Мужчины и женщины так оживлённо болтали, шутили и смеялись, что Реза, не выдержав, шепнул мне на ухо:
 

 

Æз дæр дзурын нал сфæрæзтон, сразы дæн, æмæ изæры Резаимæ иумæ араст стæм чызджы фыд — Яхья-ханы хæдзармæ. Цадæггай уазджытæ дæр æмбырд кæнын райдыдтой æмæ аст сахатмæ иу æстдæс адæймаджы баисты. Куыд рабæрæг, афтæмæй хуынд адæмæн сæ фылдæр фысымтимæ уыдысты хæлар æмæ хъарм ахастыты. Стæй ма нæлгоймагæй, сылгоймагæй кæрæдзимæ ахæм адджын æмæ зæрдиаг ныхас кодтой, æмæ Реза нал бафæрæзта, мæ хъусы мын сусæгæй æрбадзырдта:
 

— Давно я мечтал попасть в такую компанию! Если бы ещё подыскать себе жену, то можно было бы каждый вечер устраивать семейные выходы и весело проводить время. Жизнь бы тогда стала совсем иной!

— Дай бог, может, все устроится! — утешил я.— Все в руках судьбы.
 

 

— Рæгæй бæллыдтæн ахæм компанийы бахауынмæ! Лæг ма йæхицæн ус куы ссарид, уæд алы изæр дæр афтæ хъæлдзæг æмæ зæрдæрухсæй æрвитид йæ рæстæг. Мæ цард уæд бынтондæр фæивид!

— Хуыцау зæгъæд, чи зоны дын рауайа! Æппæт дæр хъысмæты къухты ис! — бадзырдтон æм æз дæр.
 

— Господин не женат? — указывая на Резу, спросил сидящий рядом мужчина, услышав нашу беседу.

— Пока нет! — ответил я.— Но с помощью Аллаха…

— Брак — настоящая лотерея! — не дав мне договорить, произнёс он.
 

 

— Ацы лæгæн бинонтæ нæй? — Резамæ ацамонгæйæ мæ афарста мæ фарсмæбадæг лæг, нæ ныхас нын куы фехъуыста, уæд.

— Нырма нæ! — сдзуапп ын кодтон æз. — Фæлæ Хуыцауы фæрцы кæд...

— Бинонтæ кæнын лотерейæ хъауджы нæу! — мæ ныхас мын кæронмæ нæ бауагъта зæгъын, афтæмæй сдзырдта уый.
 

— Настоящая лотерея! Понимаете?..-Причём в этой лотерее мало выигрышных билетов! Вот, к примеру, взгляните на эту женщину. (Он показал пальцем на молодую даму, выглядевшую моложе его лет на тридцать.) Это моя третья супруга. У первой жены был несносный характер, и через семь лет мы расстались. У меня от неё трое детей. Вторая — была очень красивой. А вы знаете, иметь красивую жену — настоящая пытка! В конце концов она ушла от меня и вышла замуж за офицера. Долго я жил холостяком и наконец три года назад женился на своей теперешней супруге. Я очень доволен своей жизнью, вот только мучает разница в возрасте. Дело в том, что мне пятьдесят четыре, а ей тридцать два. Поэтому я вынужден всюду таскать её с собой. По правде говоря, мне страшно оставлять её одну! Но во всем остальном — полное взаимопонимание.
 

 

— Æцæг лотерей! Æмбарут æй? Стæй дзы стæм рамбулы уыцы билеттæй! Гъеныр мæнæ, зæгъæм, бакæсут ма уæртæ уыцы сылгоймагмæ (йæ амонæн æнгуылдзæй æвдисы æвзонг сылгоймагмæ, кæцы дзы бакæсгæйæ зыны кæстæр иу æртын азы бæрц). Ай у ме 'ртыккаг æмкъай. Мæ фыццаг усæн йæ зондахаст нæ бæззыд, фыдсыл уыд æгæр... æмæ авд азы фæстæ ахицæн стæм. Æртæ сывæллон мын дзы ис. Дыккаг та мын уыдис фыдрæсугъд. Æмæ зонут цы, рæсугъд ус дын куы уа, уымæй мардæрцыддæр, уымæй удхайрагдæр ницы ис царды! Йæ хъахъхъæнынæй мæ уд снарæг! Фæлæ, боны фæстагмæ, уæддæр мæнæй афардæг æмæ афицерæй смой кодта. Иудзæвгар ацардтæн æнæ усæй æмæ мæнæ иу æртæ азы размæ уæртæ уыцы усы æркодтон. Æз ныр тынг райгонд дæн мæ цардæй, фæлæ мæ бирæ кæстæр кæй у, уый мæ æдзух катайы æппары. Зоныс, мæныл ныртæккæ цæуы 54 азы, ууыл та — 32 азы. Раст зæгъгæйæ, иунæгæй йын тынг тæрсын, цынæ вæййы. Уый тыххæй йæ алкуыдæм мæ фæдыл ракæ-бакæ кæнын. Æндæр алцæмæй дæр кæрæдзийы хорз æмбарæм.
 

Реза посмотрел на пятидесятичетырёхлетнего мужчину, затем на его молодую жену, и ему стало не по себе.

— Да, вы совершенно правы! — чтобы поддержать разговор и лучше познакомиться с гостем, продолжил я нашу беседу.— Брак — это лотерея! Но, слава богу, вам повезло. Многие могут позавидовать вашей жизни.
 

 

Реза бакаст, нырма лæгмæ, стæй та йе 'взонг æмкъаймæ æмæ куыддæр йæхимид фæтыхст.

— О, тынг раст зæгъут! Цæмæй ныхас бацайдагъ уыдаид æмæ хуыздæр базонгæ уыдаин уазæгимæ, уый тыххæй айстон ныхас. — Ус курын — лотерей у! Фæлæ, табу Хуыцауæн, сымахæн хорз ахъаз фæци, бирæтæ бабæлдзысты уæ цардмæ.
 

— Да,— улыбнулся он.— Вот, например, та дама с двумя детьми слева! Вот уже год, как она развелась с мужем. Он был гуляка, картёжник и успевал всюду, кроме дома и семьи! Хорошая женщина, но что поделаешь. Не повезло! Если попадётся хороший человек, она не прочь снова создать прочный семейный очаг… Но где найти настоящего мужчину, мужа? Куда они все подевались?
 

 

— О, — йæ мидбылты бахудтис уый. — Уæртæ, зæгъæм, галиуырдыгæй дыууæ сывæллонимæ цы сылгоймаг бады, уый. Афæдз рацыдис, йæ моимæ куы ахицæн, хæтаг ын уыд, къамтæй хъазын уарзта, аназын дæр, иудзырдæй, алыран дæр ын дзы æнтысти, йæ бинонты 'хсæн йеддæмæ. Хорз сылыстæг у, фæлæ нæй гæнæн. Амонд æй нæ фæцис! Иу хорз адæймаг ыл куы амбæлид, уæд «нæй» нæ зæгъид бинонтæ скæныныл... Фæлæ ма кæм ссардæуа æцæг нæлгоймаг дæр, кæй ма фæнды хæдзар дарын дæр. Цыдæр фесты нæлгоймæгтæ иууылдæр!
 

— А я думал, что это её муж! — указав на мужчину, весь вечер не отходящего от неё, спросил я.

— Ну что вы! — ехидно улыбнувшись, ответил мой собеседник.— Этот господин — муж той полной дамы, которая сидит с сигаретой в кресле! У них очень необычная жизнь: они месяцами не бывают дома!

— Почему?
 

 

— Æмæ мæнмæ афтæ куы фæкаст, уый йæ лæг у! — афарстон æй, æнæхъæн изæр йæ цурæй чи нæ ахызт, уыцы нæлгоймагмæ амонгæйæ.

— Нæ, цытæ дзурыс! — хинхудт бакæнгæйæ мын сдзуапп кодта ме 'мдзурæг. — Уый уартæ уыцы тымбылтæ сылгоймаджы лæг у, тамакойы фæздæг чи скъæры! Сæ цардæн сын ницы æмбарын! Мæйгæйтты хæдзары нæ вæййынц!

— Цæмæннæ?
 

— Оба они ярые картёжники и не пропускают ни одного вечера в клубе. В последнее время им страшно не везёт: они проиграли в долг около семидесяти тысяч туманов! И вот теперь из страха перед кредиторами не ночуют дома. У них две дочери и сын. Все они школьники. Но теперь ханум живёт у родственников, а ага — у брата. Дети оставлены под присмотр прислуги.

Чувствую, что моему другу становится не по себе, и он начинает ёрзать на стуле.
 

 

— Сæ дыууæ дæр къамтæй къæрцц кæнын бирæ уарзынц æмæ клубы иу изæр дæр нæ уагътой. А фæстаг рæстæджы сæм амонд нал фæхудт: иу æвдай мин туманы бæрц хæсæй райстой æмæ сæ фембылд сты! Æмæ ныр сæ æфстаудæтджыты тæсæй хæдзары не 'хсæвиуат кæнынц. Дыууæ чызджы æмæ сын иу лæппу ис — цæуынц скъоламæ. О, фæлæ ханум ныр йæ хиуæттæм цæры, агъа та йе 'фсымæрмæ. Сывæллæтты се 'ххуырст сылгоймаджы бæрны ныууагътой.

Фæхатыдтæн æй, ме 'мбал йæхимидæг кæй тыхсы, рафт-бафт райдыдта йæ бандоныл.
 

— А кто эта хмурая дама справа, которой этот господин все время предлагает фрукты и конфеты? —- спросил Реза.

— Вы имеете в виду Акдас-ханум?

— Не знаю, как её зовут,— ответил Реза.— Я имею в виду ту даму, которая молчит.
 

 

— Æмæ уæртæ уыцы æлхынцъæрфыг сылгоймаг та чи у, йæ фарсмæбадæг æдзух дыргътæ æмæ къафеттæй кæмæ хаты, уый? — афарста Реза.

— Акдас-ханумæй зæгъыс?

— Нæ зонын, йæ ном цы хуыйны, — дзуапп радта Реза. — Мæнæ сабырæй, æнæдзургæйæ чи бады, уымæй зæгъын.
 

— Ну да… Это и есть Акдас-ханум… Право, не знаю, что и сказать. Это супружеская пара. Они поженились года два назад, но не проходит дня, чтобы не ругались и не дрались друг с другом. Вот и сейчас, если приглядеться, то можно заметить на шее у неё красное пятно. Не далее как сегодня, перед приходом сюда, Фариборз снова избил её. А теперь, жалея об этом, таким способом пытается загладить вину! Поэтому-то она надулась и не разговаривает с ним.
 

 

— Омæ уый Акдас-ханум у... Раст зæгъгæйæ, нæ зонын цы дын зæгъон. Уыдон лæг æмæ ус сты. Дыууæ азы размæ бацардысты, фæлæ иу бон дæр æнæ загъд, æнæ хыл нæ фæвæййынц. Гъеныр дæр æм лæмбынæг куы бакæсай, уæд йæ хъуырыл нады фæдтæ зыны. Æнæмæнгдæр та йæ ардæм рацæуыны хæдразмæ Фариборз фæнадта. Æмæ ныр, æвæццæгæн, фæсмонæй йæхи хæры æмæ йын йæ зæрдæ ахæм митæй æлхæны.
 

— Что же они не поделили? — в ужасе от услышанного спросил Реза.

— Право, не знаю, что и сказать? Нехорошо сплетничать, но, поскольку вы свой человек, так и быть, расскажу!.. Пусть пеняют на тех, кто распускает эти слухи!.. Говорят, у Акдас есть двоюродный брат — очень интересный молодой человек, художник и скрипач, с которым Фариборз запретил ей встречаться. А она якобы сказала, что не может отказать ему в своём доме, ведь он же ей родственник. В общем, подробностей не знаю, многое говорят, но кто знает, как на самом деле? А люди ведь болтают разное, не знаешь, кому верить, а кому нет! Фариборз же очень ревнив! Поэтому-то они вечно в ссоре… Да… вот такие-то дела.
 

 

— Уагæр афтæ цы уарынц? — сæ хабæрттыл дисгæнгæйæ, афарста Реза.

— Нæ зонын, цы дын зæгъон. Дам-дум кæнын бæргæ хорз нæу, фæлæ нæхи адæймаг дæ ды дæр, æмæ афтæ уæд, радзурдзынæн дын сæ!.. Сæ цæсгом сæхи уæнт уыцы дам-думгæнджытæн. Зæгъынц, зæгъгæ, дам, Акдасæн ис фыдыфсымæры лæппу, æвзонг, бакастджын, нывгæнæг æмæ, дам, скрипкæйыл цæгъдæг дæр у. Фариборз, дам, æй уымæ æввахс балæууын дæр нæ уадзы. Акдас, дам, ын зæгъы, ома мæ хæстæг у æмæ йæ мæ хæдзарæй куыд асурон. Иудзырдæй, бæстон сын ницы зонын, бирæ цыдæртæ дзурынц, фæлæ йын чи цы зоны, æцæгæй хабар цæй мидæг ис? Адæмы дзыхы мæ фыдгул бахауæд, лæг æй нал зоны, кæуыл ма баууæнда. О, фæлæ Фариборз дæр тынг æнæууæнк у! Æдзух уый у сæ хылы сæр... о... ахæм хабæрттæ.
 

— А где же жена Яхья-хана, так сказать, хозяйка дома? — предлагая нашему разговорчивому собеседнику сигарету, поинтересовался я.

— Судьба очень безжалостна к хорошим людям! — глубоко вздохнув, сказал он. — Да благослови её Аллах, какая это была милая и очаровательная женщина! Шесть лет назад после продолжительной болезни скончалась, оставив Яхья-хана с двумя дочерьми и тремя сыновьями! Чтобы воспитать детей, Яхья-хану пришлось вступить во временный брак со своей прислугой. Теперь у него от этой жены ещё двое детей!.. Его дочь, вышедшую замуж три месяца назад, муж бросил, и на прошлой неделе они официально развелись.
 

 

— Æмæ уæд Яхья-ханы бинойнаг та кæм ис, хæдзары æфсин? — нæ дзурæг фарсмæбадæгмæ тамако бадаргæйæ, бацымыдис кодтон æз.

— Хъысмæт дæр, æвæдза, хорз адæммæ тынг æгъатыр у! — арф ныуулæфгæйæ загъта уый. — Аллах йæ аудæг, уый цы диссаджы уæздан сылгоймаг уыд! Æхсæз азы размæ, бирæ рæстæг рынчыны фæстæ амардис, мæгуыр. Яхья-ханы ныууагъта дыууæ чызг æмæ æртæ фыртимæ! Яхья-хан йæ сæрæн ницыуал зыдта, зын ын уыдис иунæгæй йæ сывæллæтты хъомыл кæнын æмæ уал йе 'ххуырст сылгоймагимæ бацардис. Æмæ йын ныр уымæй дæр дыууæ сывæллоны ис! Йæ чызг æртæ мæйы размæ смой кодта, фæлæ йæ йæ лæг ныууагъта, ибон къуыри официалонæй ахицæн сты.
 

Реза, который пришёл на этот приём, чтобы увидеть дочь Яхья-хана, желая лучше познакомиться с характером будущей супруги, быстро пододвинулся к собеседнику и спросил:

— Что произошло?

— Да говорят разное! Право, точно не знаю! В детстве бедняга упала с лестницы, и это дало себя знать!
 

 

Реза ацы бадтмæ уый тыххæй æрбацыд, цæмæй Яхья-ханы чызджы фена, фæндыдис æй, хуыздæр базона йæ сомбоны æмкъайы зондахаст æмæ йæ кой куы фехъуыста, уæд дзурæгмæ йæхи феввахсдæр кодта æмæ йæ афарста:

— Æмæ сæм цы рауадис?

— Алыхуызæттæ дзурынц! Рæстмæ йын ницы зонын. Чысылæй асинæй рахаудта, мæгуыр, мæ йыл гъеныр разындис!
 

— Вы хотите сказать, что она чокнутая? — ёрзая на стуле, спросил Реза.

— Да, есть малость! Она чуть-чуть не выговаривает слова.

— То есть заика?

— Да так, совсем немного…
 

 

— Цы зæгъын уæ фæнды, сæрæй цух у? — бынтондæр стыхстис Реза йæ бандоныл рафт-бафтгæнгæйæ.

— Цъус æм дзы ис. Дзырдтæ æххæстæй нæ дзуры.

— Ома къæзæнæг у?

— О, афтæ, бынтон гæзæмæ.
 

— А её сейчас нет в комнате? — поинтересовался Реза, закуривая.

— Нет. Она не любит шумных сборищ. Она обычно уходит к себе в комнату и проводит время в одиночестве. У неё свой мир, свои интересы. То она надевает на себя шутовской колпак, включает проигрыватель и танцует сама с собой «ча-ча-ча» и всякие твисты, то лепит из теста фигурки… Она очень спокойная и никого не трогает…

Реза выразительно посмотрел на меня и начал жевать усы. Когда мы, покинув дом хозяина, оказались наедине, я спросил Резу:

— Ну так как, будешь создавать семейный очаг?
 

 

— Æмæ гъеныр ам не 'хсæн нæй? — бацымыдис кодта Реза сдымгæйæ.

— Нæй, нæ уарзы адæмы хъæлæба. Фылдæр хатт ацæуы йæ хатæнмæ æмæ уым йунæгæй фæбады. Йæхи дуне йын ис, йæхи хъуыдытæ. Хатт йæ сæрыл айуаны худ акæны, музыкæ баиу кæны æмæ иунæгæй фæкафы «ча-ча-ча» æмæ алыхуызон твисттæ, хатт та хыссæйæ цавæрдæр фигурæтæ фæаразы. Тынг сабыр у, никæй хъыгдары...

Реза мæм æдзынæгæй ныккастис æмæ йæ рихитæ æууилын райдыдта. Нæ фысымты хæдзарæй куы рацыдыстæм æмæ иунæгæй куы аззадыстæм, уæд Резайы афарстон:

— Цæй куыд? Аразыс дæ цард?
 

Он почесал в затылке и, не ответив мне, стал нашёптывать какие-то строки.

— Что ты там бормочешь? — спросил я. — Так да или нет?

— Издеваешься? Дай-ка лучше закурить!

 

 

Реза йæ къæбут аныхта, дзуапп нæ ратгæйæ цыдæртæ йæхимидæг багуым-гуым кодта.

— Цытæ хъуыр-хъуыр кæныс, цы? — афарстон æй æз. — О, æви нæ?

— Хынджылæг мæ кæныс? Æри-ма, уый бæсты, сдыминаг дæм нæй?..

 

       * Сæргæндты сыфмæ *